Eсть такие истории, которые всегда заканчиваются одинаково. Жаль, я не учла одного - иногда они не заканчиваются, и приходится просыпаться.
воскресенье, 08 мая 2016
Неосознанные сновидения.
Как же прекрасно быть одной из них!
Я вскакиваю на своего стройного белого коня и мчусь вперёд, обгоняя прочих, несмотря даже на то, что накануне он подвернул копыто. Наконец, до меня доносится крик: "Прекращай хвастаться", я останавливаюсь и вижу молодых парней, таких же отчаянных пиратов, как и я. Играет музыка, я смотрю в их глаза, и каждый чудесен по своему так, что я совершенно не могу выбрать, с кем потанцевать. Тогда я со звонким смехом прыгаю прямо в толпу, и они подхватывают меня на руки, и мы танцуем все вместе. Я чувствую себя действительно счастливой, зная, что мы всегда были одной семьёй, и всегда будем.
Я вскакиваю на своего стройного белого коня и мчусь вперёд, обгоняя прочих, несмотря даже на то, что накануне он подвернул копыто. Наконец, до меня доносится крик: "Прекращай хвастаться", я останавливаюсь и вижу молодых парней, таких же отчаянных пиратов, как и я. Играет музыка, я смотрю в их глаза, и каждый чудесен по своему так, что я совершенно не могу выбрать, с кем потанцевать. Тогда я со звонким смехом прыгаю прямо в толпу, и они подхватывают меня на руки, и мы танцуем все вместе. Я чувствую себя действительно счастливой, зная, что мы всегда были одной семьёй, и всегда будем.
вторник, 22 марта 2016
Неосознанные сновидения.
Мы идём вдоль невысоких лесов и необъятных полей, и он улыбается мне. Такой молодой, живой, слегка наивный. Говорит без умолку, рассуждает, рассказывает истории. Я никак не могу привыкнуть, что могу просто так гулять с королём, с королём! Мы сидим в его башне, и он тоскливо сжимает в руке кусочек покрывала. Он женат на своей сестре, которую никогда не любил, но мы оба прекрасно знаем, что он никогда не сможет изменить традициям. И наверное ему так же больно, как и мне. Но я всё равно люблю его невероятной чистой и тёплой любовью.
Вдруг за окном пролетают десятки лет, и наш небольшой мир почти исчезает с лица земли. Остаюсь только я и несколько людей, и отчего-то мы неизменны, неподвластны времени. Но остальное: постройки, люди, лошади — всё это исчезло в воронке времени. Я иду по ночному полю и вижу перевёрнутую до боли знакомую повозку. Начинаю собирать с земли смятые листы и понимаю, что это его письма. Сердце разрывается от осознания, что он стёрся из истории, как и всё вокруг. Что моего короля больше нет. Да, было тяжело осознавать, что эта любовь не имеет права на существование, но он был рядом, смеялся и жил...
_______________
Мы попадаем в заброшенный дом, полный старинных алтарей. Много часов подряд уходит на его исследование, на работу древних механизмов. Мне даже приходится вступить в борьбу с призраками, обвивающимися вокруг шей людей и заставляющих их делать то, чего они желают. Наконец, разгадав все загадки и собрав все артфекты, мы почти находим выход, но вдруг один молодой парень падает ниц перед последним незаметным алтарём, и перед ним открывается дверь в полу. Мы спускаемся в подземелья и выходим в огромный зал. На сидениях, словно в театре, сидят люди, а спереди, у церковного алтаря, витает призрак женщины. Она задаёт самые тяжёлые и провокационные вопросы, и те, кто согласен с ними, должны поднять руки. Затем она выбирает случайного человека из зала и подводит его к ряду зеркальных дверей. Они открываются только «правой рукой» (правая рука — синоним лжи). Если ты приложил руку и дверь открылась, значит, ты солгал, и призрак уводит тебя внутрь, а затем... никто не хотел думать, что там происходит. Но никто не вернулся оттуда. Следующий вопрос она озвучивает в стихах, вопрошая о чужой удаче. Я никак не могу осознать его, найти в себе искренний ответ. Но в этот раз она выбирает именно меня. Я кладу на пол свою флейту, встаю и подхожу к зеркальной двери. Прошу повторить вопрос, и она снова зачитывает стихотворение. Я делаю глубокий вдох, соглашаюсь и кладу руку на зеркальную поверхность.
Вдруг за окном пролетают десятки лет, и наш небольшой мир почти исчезает с лица земли. Остаюсь только я и несколько людей, и отчего-то мы неизменны, неподвластны времени. Но остальное: постройки, люди, лошади — всё это исчезло в воронке времени. Я иду по ночному полю и вижу перевёрнутую до боли знакомую повозку. Начинаю собирать с земли смятые листы и понимаю, что это его письма. Сердце разрывается от осознания, что он стёрся из истории, как и всё вокруг. Что моего короля больше нет. Да, было тяжело осознавать, что эта любовь не имеет права на существование, но он был рядом, смеялся и жил...
_______________
Мы попадаем в заброшенный дом, полный старинных алтарей. Много часов подряд уходит на его исследование, на работу древних механизмов. Мне даже приходится вступить в борьбу с призраками, обвивающимися вокруг шей людей и заставляющих их делать то, чего они желают. Наконец, разгадав все загадки и собрав все артфекты, мы почти находим выход, но вдруг один молодой парень падает ниц перед последним незаметным алтарём, и перед ним открывается дверь в полу. Мы спускаемся в подземелья и выходим в огромный зал. На сидениях, словно в театре, сидят люди, а спереди, у церковного алтаря, витает призрак женщины. Она задаёт самые тяжёлые и провокационные вопросы, и те, кто согласен с ними, должны поднять руки. Затем она выбирает случайного человека из зала и подводит его к ряду зеркальных дверей. Они открываются только «правой рукой» (правая рука — синоним лжи). Если ты приложил руку и дверь открылась, значит, ты солгал, и призрак уводит тебя внутрь, а затем... никто не хотел думать, что там происходит. Но никто не вернулся оттуда. Следующий вопрос она озвучивает в стихах, вопрошая о чужой удаче. Я никак не могу осознать его, найти в себе искренний ответ. Но в этот раз она выбирает именно меня. Я кладу на пол свою флейту, встаю и подхожу к зеркальной двери. Прошу повторить вопрос, и она снова зачитывает стихотворение. Я делаю глубокий вдох, соглашаюсь и кладу руку на зеркальную поверхность.
четверг, 24 сентября 2015
Неосознанные сновидения.
Засыпаешь в почти своей постели. Но временной, за окном дождь и темнота. И охранные вышки. А просыпаешься на острове под палящим солнцем и понимаешь, что вышел из огня. И видишь, как на тебе потухает пламя. Смотришь, как горят все твои вещи и остатки былой жизни. И мужчина твой выходит из того же пламени. Ты не различаешь его лица, но знаешь, что он твой. Заходит в океан, хватает копьё и пытается ловить рыбу. А ты смеёшься, потому что так только в фильмах делают. Но понимаешь, что на острове вы не одни, и копьё скоро очень даже пригодится. Но оно в его руках, а это главное.
Неосознанные сновидения.
Видела, как женщину завалило мокрым илистым песком в подводной лодке. То есть лодку с человеком внутри просто залило всем этим. Я лихорадочно раскапывала ил лопатой, пока маленькая дочь этой женщины замерла рядом в испуге. И вот, из под доски показался кусок человека. Сквозь трещину трудно было понять, что это за часть тела. В ней мелькали то окровавленные дёсны, то пальцы израненных ног, тихо покачивающиеся в месиве из песка и воды. Шрамы и гниение — гадкое зрелище. Все, кто там был, столпились вокруг и затаили дыхание. С каждой секундой становилось понятно, что она мертва. Стояла гробовая тишина, и каждый думал о том, что ребёнок смотрит на тело своей погибшей матери. Тело всё также мерно покачивалось. И вдруг из-под доски показались ладони. Внезапно, громко и пугающе. Но она выбралась оттуда и начала откашливаться. Понятия не имею, кто она, но с души будто камень упал.
Неосознанные сновидения.
Шла за ним, хоть и не знала его, пыталась вспоминать о том, кто я, кому я принадлежу, но всё было в итоге тщетно, стоило ему только ненавязчиво поманить меня за собой. Знала, что за этим последует лишь боль для всех, а для меня в особенности, но что-то страшное было в этом человеке, что давало ему надо мной абсолютный контроль, да ещё и так, как будто я сама хочу этого.
Он вёл меня по вокзальным коридорам в светлый зал с высокими потолками. Я старательно пыталась не потерять его в толпе безликих.
Я не сверну с пути, оставь меня в покое. Не на того напал.
Он вёл меня по вокзальным коридорам в светлый зал с высокими потолками. Я старательно пыталась не потерять его в толпе безликих.
Я не сверну с пути, оставь меня в покое. Не на того напал.
Неосознанные сновидения.
«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру»
суббота, 12 сентября 2015
Неосознанные сновидения.
Я хотел спасти этот мир, потому что безмерно любил его. Любил его исключительно за то, что в нём живут самые важные для меня люди. Поэтому когда я узнал, что избран и только я могу собрать древний артефакт... Я ни на минуту не сомневался. Я скитался, искал части паззла и сопоставлял их друг с другом, спускался в тёмные подземелья, бросал вызов миру, удивительным существам, самом себе. Я был так одержим идеей спасти этот мир, что не почувствовал и тени сомнений, принося в жертву свою жену. И убивая своего младенца-сына.
Какая ирония, правда? Иногда цель становится средством своего же достижения. И после этого невольно задаёшься вопросом: а чего же ты тогда на самом деле достиг?
Мир снова стоит на своих столпах, и ничто его уже не пошатнёт. Мы спасены, и я уже никогда не стану прежним. Я бреду по улице и чувствую, как внутри меня выросла целая вселенная, как мой взгляд стал глубже, щетина седее, как много нового и важного проросло во мне. Я никогда ещё не видел этот город таким красивым... Только вот в нём я ощущаю себя таким невероятно маленьким. Маленьким и раздробленным. Скитаюсь вдоль фонарей и углов многоэтажек, прохожу по мосту и до сих пор не знаю, куда я иду. Заворачиваю во дворы и иду на уютный свет небольшого ларька, что держит мой друг. Колокольчик на двери приветливо позвякивает. Я облокачиваюсь на прилавок, мы беседуем, но реальность будто преломляется сквозь замутнённую линзу, из моего рта вырываются слова и фразы, но я даже примерно не могу представить, о чём собственно диалог. На подоконнике на мягкой подстилке лежит усталый рыжий кот со стрелой в бедре. Он смотрит на меня невероятно проникновенным взглядом.
На протяжении всей этой истории я так часто видел кошек... Они бывали обычными пушистыми бандитами, а иногда появлялись словно из ниоткуда и смотрели какими-то пугающе сознательными глазами, будто бы совсем это не кошка, и понимает она гораздо больше, чем должна. Говорят, что кошки — символ удачи.
Но поможет ли удача мне, оставшемуся совершенно одному в этой космической пустоте?
Какая ирония, правда? Иногда цель становится средством своего же достижения. И после этого невольно задаёшься вопросом: а чего же ты тогда на самом деле достиг?
Мир снова стоит на своих столпах, и ничто его уже не пошатнёт. Мы спасены, и я уже никогда не стану прежним. Я бреду по улице и чувствую, как внутри меня выросла целая вселенная, как мой взгляд стал глубже, щетина седее, как много нового и важного проросло во мне. Я никогда ещё не видел этот город таким красивым... Только вот в нём я ощущаю себя таким невероятно маленьким. Маленьким и раздробленным. Скитаюсь вдоль фонарей и углов многоэтажек, прохожу по мосту и до сих пор не знаю, куда я иду. Заворачиваю во дворы и иду на уютный свет небольшого ларька, что держит мой друг. Колокольчик на двери приветливо позвякивает. Я облокачиваюсь на прилавок, мы беседуем, но реальность будто преломляется сквозь замутнённую линзу, из моего рта вырываются слова и фразы, но я даже примерно не могу представить, о чём собственно диалог. На подоконнике на мягкой подстилке лежит усталый рыжий кот со стрелой в бедре. Он смотрит на меня невероятно проникновенным взглядом.
На протяжении всей этой истории я так часто видел кошек... Они бывали обычными пушистыми бандитами, а иногда появлялись словно из ниоткуда и смотрели какими-то пугающе сознательными глазами, будто бы совсем это не кошка, и понимает она гораздо больше, чем должна. Говорят, что кошки — символ удачи.
Но поможет ли удача мне, оставшемуся совершенно одному в этой космической пустоте?
суббота, 29 августа 2015
Неосознанные сновидения.
Больше всего меня поразил маленький мальчик. Он стоял в комнате со стеклянными стенами и пел до безумия грустную песню безмерно красивым фальцетом. Я присела у непрозрачной части стены, чтобы не испугать его и слушала его пение, словно завороженная. Его глаза были тоскливы и полны пугающей для ребёнка мудрости веков, он смотрел одновременно в себя и в никуда, не замечая всех этих людей, что ходили за стенами его комнаты. Я положила ладонь на стекло.
— Почему ты здесь один?
Он будто спустился с небес на землю, но совсем неощутимо, посмотрел на меня своим глубоким взглядом и проговорил что-то. Слова было мучительно трудно улавливать, тем более через стекло. Он послал меня найти человека по имени Остап, посмотреть на него и вернуться обратно.
Остапа я нашла в далёком лагере людей на другом конце леса. Крепкий мужчина в гербовой накидке недовольно выглянул из шатра и тут же скрылся в нём, но мне ведь было нужно всего один раз на него взглянуть. В следующий момент ко мне подошла женщина и, узнав что я видела этого ребёнка, начала безумно вращая глазами требовать меня рассказать, где он. Я начала понимать, что найти его могла только я. Я пообещала ей сделать это чуть позже, но знала, что я ни за что не подвергну его такой опасности. Он как хрупкий цветок в своём незримом стеклянном замке, и кто знает, что случится с ним, покинь он его.
На обратной дороге я нашла маленький затерянный деревянный домик. В нём лежала жестяная коробочка с некоторыми странными предметами. Я смогла запомнить только три: старый круглый резной амулет, игла и s-образная побрякушка из светло-голубого пластика. Я знала, что должна отнести их ему.
И это почти стоило мне жизни.
Интересно, как он там?
— Почему ты здесь один?
Он будто спустился с небес на землю, но совсем неощутимо, посмотрел на меня своим глубоким взглядом и проговорил что-то. Слова было мучительно трудно улавливать, тем более через стекло. Он послал меня найти человека по имени Остап, посмотреть на него и вернуться обратно.
Остапа я нашла в далёком лагере людей на другом конце леса. Крепкий мужчина в гербовой накидке недовольно выглянул из шатра и тут же скрылся в нём, но мне ведь было нужно всего один раз на него взглянуть. В следующий момент ко мне подошла женщина и, узнав что я видела этого ребёнка, начала безумно вращая глазами требовать меня рассказать, где он. Я начала понимать, что найти его могла только я. Я пообещала ей сделать это чуть позже, но знала, что я ни за что не подвергну его такой опасности. Он как хрупкий цветок в своём незримом стеклянном замке, и кто знает, что случится с ним, покинь он его.
На обратной дороге я нашла маленький затерянный деревянный домик. В нём лежала жестяная коробочка с некоторыми странными предметами. Я смогла запомнить только три: старый круглый резной амулет, игла и s-образная побрякушка из светло-голубого пластика. Я знала, что должна отнести их ему.
И это почти стоило мне жизни.
Интересно, как он там?
четверг, 02 июля 2015
Неосознанные сновидения.
У меня звонит телефон, и я проницательно предчувствую недоброе. Мама подвозит меня к пляжу, уже изрядно опустевшему и остывшему от дневной жары в густых сумерках. Она лежит в воде недалеко от берега, и её лицо полностью погружено. «Давай же, Ирма!», — я вытаскиваю её на берег, и она ещё несколько секунд смотрит на меня будто бы остекленевшим взглядом, полным детской наивности. Я срываюсь на неё, упрекая её в том, что невозможно попасть в такую ситуацию, будучи повелителем воды, что мне так многого стоило сюда добраться. Но в то же время сама понимаю, что не верю ни единому своему слову. Мной руководит исключительно страх. Страх того, что перед новой опасностью у нас нет ни единого шанса. Я смотрю в воду и вижу вынесенный прибоем небольших размеров куб. Он излучает зеленоватое свечение и не предвещает ничего хорошего. Ирма обиженно бредёт прочь, содрогаясь от холода, но я успеваю её догнать и приобнять за плечи. Мы понимаем, что нам всем сейчас нелегко.
После ночи в библиотеке мы чувствуем себя абсолютно разбитыми, но думать об этом не получается, так как все наши мысли заняты одной большой тёмной тайной, которая, возможно, станет ключом к разгадке всего. Я буравлю взглядом седую учительницу, монотонно вещающую о чём-то у доски и пытаюсь понять, как выведать у неё хоть что-то. В эту секунду Ирма поднимает руку: «Я хочу кое-что сказать». «Может, ты хочешь что-то написать?», — ехидно замечает учительница и вызывает её к доске. Ирма нервно сжимает мел и начинает выводить белые буквы. С каждой новой учительница стремительно меняется в лице. Прежде, чем она успевает возразить и броситься в сторону Ирмы, на доске появляется одна короткая фраза: «От чего умерла Тэфи Лопано?»
Мир будто замирает, и тут я вижу, как над головой Ирмы сгущается темнота. Темнота древнего проклятия, которое, очевидно, хранит тайну легенды о погибшей в этих стенах девушке. Мы коснулись чего-то невероятно древнего, сильного и абсолютно бесконтрольного. Ирма размахивает руками, кричит, бежит в мою сторону, но я, словно ударенная током, подскакиваю с места и бегу прочь, к лестничному пролёту. Я чувствую, как тёмное облако несколько раз пытается завладеть моим разумом, но меня спасают две извечных мантры: «Я рождена на Земле» и «Мы едины». Как только темнота отступает, я ускоряю шаг и пытаюсь как можно быстрее покинуть здание, сжимая в руке заветный кристалл.
Она зовёт меня со слезами в голосе, страх поглотил её целиком, но я должна её оставить.
Прости, но только так я смогу спасти тебя.
Верь мне.
После ночи в библиотеке мы чувствуем себя абсолютно разбитыми, но думать об этом не получается, так как все наши мысли заняты одной большой тёмной тайной, которая, возможно, станет ключом к разгадке всего. Я буравлю взглядом седую учительницу, монотонно вещающую о чём-то у доски и пытаюсь понять, как выведать у неё хоть что-то. В эту секунду Ирма поднимает руку: «Я хочу кое-что сказать». «Может, ты хочешь что-то написать?», — ехидно замечает учительница и вызывает её к доске. Ирма нервно сжимает мел и начинает выводить белые буквы. С каждой новой учительница стремительно меняется в лице. Прежде, чем она успевает возразить и броситься в сторону Ирмы, на доске появляется одна короткая фраза: «От чего умерла Тэфи Лопано?»
Мир будто замирает, и тут я вижу, как над головой Ирмы сгущается темнота. Темнота древнего проклятия, которое, очевидно, хранит тайну легенды о погибшей в этих стенах девушке. Мы коснулись чего-то невероятно древнего, сильного и абсолютно бесконтрольного. Ирма размахивает руками, кричит, бежит в мою сторону, но я, словно ударенная током, подскакиваю с места и бегу прочь, к лестничному пролёту. Я чувствую, как тёмное облако несколько раз пытается завладеть моим разумом, но меня спасают две извечных мантры: «Я рождена на Земле» и «Мы едины». Как только темнота отступает, я ускоряю шаг и пытаюсь как можно быстрее покинуть здание, сжимая в руке заветный кристалл.
Она зовёт меня со слезами в голосе, страх поглотил её целиком, но я должна её оставить.
Прости, но только так я смогу спасти тебя.
Верь мне.
пятница, 26 июня 2015
Неосознанные сновидения.
Я ждал тебя столько лет. Ты исчезла, не сказав ни слова, оставив меня в этой чужой стране. Я не был один, но я словно погрузился в сон, в забытье, из которого меня вдруг, так же неожиданно, как и твоё исчезновение, вырвало твоё голубое платье. Ты стояла в другом конце коридора, твои раскосые глаза и тёмные волосы остались точно такими же, как и прежде. Я не задумываясь побежал в твою сторону, осознавая всю комичность происходящего. Сейчас мы бросимся друг другу навстречу, как в каких-то идиотских романтических фильмах, ты утонешь в моих объятиях, объяснишь всё с самого начала. Но ты не побежала. Ты сделала робкий шаг вперёд, но затем остановилась, словно мучаясь в сомнениях. Я никогда не видел тебя более неуверенной, чем сейчас. И тогда в моей груди зародилось самое сильное на свете чувство, невероятно сильный страх того, что ты повернёшься. И побежишь.
___________________________________________________________________________________________________________
Я стою рядом с ней и понимаю, что на мне совершенно нет одежды. И также понимаю, как люблю быть голой. И почему я так редко это делаю? Ну да, мужчины. Мужчины такие ранимые и брезгливые. А она стоит передо мной, столь же обнажённая, я смотрю на её загорелые плечи, изгибающиеся ровными плавными линиями. Её поцелуи такие же мягкие, как и кожа на её талии, бёдрах. Она пыталась разрушить мою жизнь, а теперь она целует меня так невероятно нежно, что мне хочется забыть всю мою прошлую жизнь, отказаться от неё. И я точно знаю, что мне никто не поверит.
___________________________________________________________________________________________________________
Как я оказалась здесь? Он держит меня за руки и просит не смотреть вниз. Но я опускаю глаза и вижу, как невероятно далеко оказалась земля. Меня охватывает панический страх, и я что есть сил вцепляюсь в металлическую балку чёртового колеса. Он умудряется повернуть время вспять, и уже совсем скоро я чувствую твёрдую землю под ногами.
___________________________________________________________________________________________________________
Мы движемся на восток. Море повиновалось нам, как повиновался и воздух. Лань подо мной не слушается и поднимает копытами пыль. А. объясняет мне, как правильно распределять вес при верховой езде. Тем временем мы приближаемся к финалу. Следующее испытание вторгается в наши внутренние устои - мы должны выбрать одного члена команды, который не пойдёт дальше. Д. защищает меня, говоря, что я полезна, и, на фоне обычного его отношения, мне это очень льстит. Наконец, последний рубеж - Д. достаёт артефакт, предназначенный только лидеру, и вводит в кодовый замок причудливый четырёхзначный шифр из треугольников. Мы почти у цели.
___________________________________________________________________________________________________________
Я стою рядом с ней и понимаю, что на мне совершенно нет одежды. И также понимаю, как люблю быть голой. И почему я так редко это делаю? Ну да, мужчины. Мужчины такие ранимые и брезгливые. А она стоит передо мной, столь же обнажённая, я смотрю на её загорелые плечи, изгибающиеся ровными плавными линиями. Её поцелуи такие же мягкие, как и кожа на её талии, бёдрах. Она пыталась разрушить мою жизнь, а теперь она целует меня так невероятно нежно, что мне хочется забыть всю мою прошлую жизнь, отказаться от неё. И я точно знаю, что мне никто не поверит.
___________________________________________________________________________________________________________
Как я оказалась здесь? Он держит меня за руки и просит не смотреть вниз. Но я опускаю глаза и вижу, как невероятно далеко оказалась земля. Меня охватывает панический страх, и я что есть сил вцепляюсь в металлическую балку чёртового колеса. Он умудряется повернуть время вспять, и уже совсем скоро я чувствую твёрдую землю под ногами.
___________________________________________________________________________________________________________
Мы движемся на восток. Море повиновалось нам, как повиновался и воздух. Лань подо мной не слушается и поднимает копытами пыль. А. объясняет мне, как правильно распределять вес при верховой езде. Тем временем мы приближаемся к финалу. Следующее испытание вторгается в наши внутренние устои - мы должны выбрать одного члена команды, который не пойдёт дальше. Д. защищает меня, говоря, что я полезна, и, на фоне обычного его отношения, мне это очень льстит. Наконец, последний рубеж - Д. достаёт артефакт, предназначенный только лидеру, и вводит в кодовый замок причудливый четырёхзначный шифр из треугольников. Мы почти у цели.
воскресенье, 07 июня 2015
Неосознанные сновидения.
Под Его гнётом сотни волшебников оказались в невероятно тягостных условиях. Мало кто из живых помнит столь ужасное по своей масштабности рабство, распространившееся на студентов и вольных колдунов. Он собрал нас всех в огромную резервацию, и каждый день, мы отчаянно пытаемся выжить, пытаемся собрать себя по частям, чтобы окончательно не развалиться на кусочки. Вокруг только песок, камни и гнёт Его и его подопечных. Он хочет заполучить Хогвартс и всё, чего он только пожелает.
В главных дверях появляется профессор Снейп. Его чёрный силуэт заставляет испытать несколько приятное чувство, потому что это единственное, что ещё кажется знакомым в этом аду. Но он уверенным шагом направляется в мою сторону, и по спине пробегает неприятный холодок. Он грубо хватает меня под руку и тащит в дальнее подсобное помещение, получив от Него одобрительный взгляд. И тут меня осеняет: хоть раз в жизни воспользоваться тем, что я женщина, и попытаться добиться хоть какой-то милости. Хотя бы для себя. Я начинаю предлагать ужасные вещи призывным полушёпотом и немного задираю футболку. Снейп хищно кивает. Наконец, мы остаёмся одни, я, стиснув зубы, продолжаю гнуть свою линию, но профессор вдруг совершенно меняется. Он превращается в смущённого юного мальчика и, замешкавшись, покидает помещение. Я торжествую, что осталась невредимой и возвращаюсь к паре новых друзей, чтобы отметить ещё один пережитый день в нашей нерушимой тюрьме.
На неделе нас посещает мой отец, глава Министерства Магии, вместе со своим советником. Но этот вечно летящий большой ребёнок едва ли может вызволить нас отсюда. Его мощь настолько велика, что Министерство Магии просто бессильно здесь. Так что его делегаты посетили нас скорее в качестве моральной поддержке.
Песок и голубые крыши. Песок. Песок. Как же трудно здесь дышать.
В конце месяца в колонию снова прибывает человек со стороны, и на моих глазах издевается над молодым парнем. Мне становится так тягостно и тяжело, что глаза наполняются слезами. Я отчаянно прокручиваю в голове пути спасения, потому что жизнь становится просто невыносимой. И тут я вспоминаю визит профессора и понимаю, что он на самом деле хотел помочь, просто вынужден был носить маску. Я достаю скомканный листок бумаги и пишу ему короткое письмо с призывом спасти нас. Дрожащие измождённые руки не слушаются, буквы расплываются перед глазами, я зачёркиваю строки и пишу их заново, изначально знаю, что я всё равно не смогу отправить это письмо, мне просто не дадут.
И тут я вижу в дверях его. Он снова направляется в мою сторону и повторяет старый ритуал. Профессор в очередной раз получает Его одобрительный взгляд, и Он на этот раз просит меня "подарить" ему свою футболку. Потому что она ему просто понравилась. Но мы со Снейпом успеваем снова проникнуть в подсобку, и я просто бросаюсь в его объятия. Профессор смущён, но я так рада видеть человека с нашей стороны, что совсем не думаю об этом. В какой-то момент он отстраняется и произносит роковую фразу: "Ты можешь убить Его".
Я не верю своим ушам, не понимаю, почему я, не представляю, как это сделать, но вот меня вывозят на инвалидной коляске из подсобки, а я считаю секунды. Один, два...двадцать три, двадцать четыре... И тут я понимаю, что у меня нет палочки. Я в панике поворачиваюсь к Снейпу и сообщаю об этом, но он только рявкает, чтобы я не переставала считать и протягивает мне... коричневый карандаш, заточенный с обеих сторон. Я не понимаю, что считать не бросаю. Он уже совсем рядом, на сто двадцатой секунде он смеха ради наставляет пистолет на колено одного из парней, на сто двадцать первой я, не веря тому, что делаю, наставляю на него карандаш и кричу: "Авада Кедавра!"
Он падает на землю, и удивительно не картинно его покидает жизнь. Вокруг воцаряется гробовая тишина, которая почти мгновенно сменяется общим ликованием. Профессор кладёт мне руку на плечо и произносит: "Видишь, твоё волшебство - в тебе".
Снейп выходит вперёд и запрещает присутствующим любое общение со мной до момента суда и смертной казни, полагающейся законами нашего мира за убийство. Но я почему-то не боюсь этой казни, я изначально знаю, что профессор обязательно вытащит меня. Мы снова оказываемся в той подсобке, и он наспех собирает вещи, говоря, что сейчас нам нельзя находиться в одной комнате. "Вернись ко мне", - прошу его я, и он отчётливо даёт мне понять, что обязательно вернётся.
Я наконец-то покидаю свою тюрьму, иду через магазин волшебных вещей и сладостей, следуя к хмурой тёмной улице, залитой дождём.
Я вдруг отчётливо осознаю, что мне делать дальше. Я должна убить Северуса Снейпа. Потому что однажды обязательно настанет момент, когда мне никто не сможет помочь, кроме меня самой.
И я должна быть к нему готова.
В главных дверях появляется профессор Снейп. Его чёрный силуэт заставляет испытать несколько приятное чувство, потому что это единственное, что ещё кажется знакомым в этом аду. Но он уверенным шагом направляется в мою сторону, и по спине пробегает неприятный холодок. Он грубо хватает меня под руку и тащит в дальнее подсобное помещение, получив от Него одобрительный взгляд. И тут меня осеняет: хоть раз в жизни воспользоваться тем, что я женщина, и попытаться добиться хоть какой-то милости. Хотя бы для себя. Я начинаю предлагать ужасные вещи призывным полушёпотом и немного задираю футболку. Снейп хищно кивает. Наконец, мы остаёмся одни, я, стиснув зубы, продолжаю гнуть свою линию, но профессор вдруг совершенно меняется. Он превращается в смущённого юного мальчика и, замешкавшись, покидает помещение. Я торжествую, что осталась невредимой и возвращаюсь к паре новых друзей, чтобы отметить ещё один пережитый день в нашей нерушимой тюрьме.
На неделе нас посещает мой отец, глава Министерства Магии, вместе со своим советником. Но этот вечно летящий большой ребёнок едва ли может вызволить нас отсюда. Его мощь настолько велика, что Министерство Магии просто бессильно здесь. Так что его делегаты посетили нас скорее в качестве моральной поддержке.
Песок и голубые крыши. Песок. Песок. Как же трудно здесь дышать.
В конце месяца в колонию снова прибывает человек со стороны, и на моих глазах издевается над молодым парнем. Мне становится так тягостно и тяжело, что глаза наполняются слезами. Я отчаянно прокручиваю в голове пути спасения, потому что жизнь становится просто невыносимой. И тут я вспоминаю визит профессора и понимаю, что он на самом деле хотел помочь, просто вынужден был носить маску. Я достаю скомканный листок бумаги и пишу ему короткое письмо с призывом спасти нас. Дрожащие измождённые руки не слушаются, буквы расплываются перед глазами, я зачёркиваю строки и пишу их заново, изначально знаю, что я всё равно не смогу отправить это письмо, мне просто не дадут.
И тут я вижу в дверях его. Он снова направляется в мою сторону и повторяет старый ритуал. Профессор в очередной раз получает Его одобрительный взгляд, и Он на этот раз просит меня "подарить" ему свою футболку. Потому что она ему просто понравилась. Но мы со Снейпом успеваем снова проникнуть в подсобку, и я просто бросаюсь в его объятия. Профессор смущён, но я так рада видеть человека с нашей стороны, что совсем не думаю об этом. В какой-то момент он отстраняется и произносит роковую фразу: "Ты можешь убить Его".
Я не верю своим ушам, не понимаю, почему я, не представляю, как это сделать, но вот меня вывозят на инвалидной коляске из подсобки, а я считаю секунды. Один, два...двадцать три, двадцать четыре... И тут я понимаю, что у меня нет палочки. Я в панике поворачиваюсь к Снейпу и сообщаю об этом, но он только рявкает, чтобы я не переставала считать и протягивает мне... коричневый карандаш, заточенный с обеих сторон. Я не понимаю, что считать не бросаю. Он уже совсем рядом, на сто двадцатой секунде он смеха ради наставляет пистолет на колено одного из парней, на сто двадцать первой я, не веря тому, что делаю, наставляю на него карандаш и кричу: "Авада Кедавра!"
Он падает на землю, и удивительно не картинно его покидает жизнь. Вокруг воцаряется гробовая тишина, которая почти мгновенно сменяется общим ликованием. Профессор кладёт мне руку на плечо и произносит: "Видишь, твоё волшебство - в тебе".
Снейп выходит вперёд и запрещает присутствующим любое общение со мной до момента суда и смертной казни, полагающейся законами нашего мира за убийство. Но я почему-то не боюсь этой казни, я изначально знаю, что профессор обязательно вытащит меня. Мы снова оказываемся в той подсобке, и он наспех собирает вещи, говоря, что сейчас нам нельзя находиться в одной комнате. "Вернись ко мне", - прошу его я, и он отчётливо даёт мне понять, что обязательно вернётся.
Я наконец-то покидаю свою тюрьму, иду через магазин волшебных вещей и сладостей, следуя к хмурой тёмной улице, залитой дождём.
Я вдруг отчётливо осознаю, что мне делать дальше. Я должна убить Северуса Снейпа. Потому что однажды обязательно настанет момент, когда мне никто не сможет помочь, кроме меня самой.
И я должна быть к нему готова.
понедельник, 16 марта 2015
Неосознанные сновидения.
"Настоящий мастер не будет пытаться оказаться в шкуре другого мастера. Он никогда не будет гнаться за чем-то призрачным, никогда не будет загонять себя. Никогда не сдастся и не опустит руки. Настоящего мастера отличает одно качество - он любит заниматься своим делом, и для него нет на свете большего кайфа."
среда, 21 января 2015
Неосознанные сновидения.
Гольсия Cмайлс - взрослая женщина в самом расцвете лет. Её участь в некотором роде завидна - она удачно вышла замуж за Александра Б., высококвалифицированного врача, и теперь проживает в большом доме в горах с мужем и двумя детьми. Она хороша собой, её дом окружает невысокий сосновый забор, она окружена любовью и заботой, и она может дни напролёт рассматривать каменистые горные склоны, манящие её своими бесконечными трещинами, рельефами и гротами.
Гольсия стоит во дворе, приминая ногами тёмно-зелёную, ещё сырую от росы траву. Перед ней то и дело маячит Лютик - молодой здоровый пёс, которого они завели совсем недавно. Лютик то прыгает, то кувыркается, то припадает к земле, зарываясь носом в стебли и путаясь в поводке.
- Почему ты должен жить на привязи? - спрашивает его Гольсия, - ты ведь верный пёс и никуда не убежишь. А если убежишь, то обязательно вернёшься. Собаки всегда возвращаются. Это преподаст тебе очень ценный урок.
Она достаёт из кармана клочок бумаги и ручку. Вверху она указывает адрес, который кажется немного бессмысленным, потому что в их небольшом посёлке каждый знает каждого, и любой дом можно отыскать за пару минут. Ниже она указывает... некоторый список. Удивительный хаотичный набор всех её мыслей за последние несколько лет. Все её качества, стремления, желания, задавленные размеренной семейной жизнью. Все эти слова находятся на таком метафизическом уровне, о котором люди порой даже не задумываются. Это как описать собственную душу или феномен человеческой души и сознания в целом.
Гольсия осторожно закрепляет сложенный в несколько раз листок на ошейнике и отстёгивает поводок. Пёс делает рывок и радостно перепрыгивает ограду.
С тех пор Гольсия будто бы изменилась. Её взгляд помутнел, а сама она начала медленно угасать. Она ходила по соседским домам, спускалась к морю, выходила на грунтовую дорогу за пределами посёлка в поисках своего пса. Со стороны можно было бы сказать, что она винит себя в его исчезновении, но она-то знала наверняка, что желание его найти крепнет с каждым днём по совершенно иной причине. В глубине души Гольсия лелеяла робкую надежду на то, что в мире найдётся человек, который её поймёт. Что однажды в её доме раздастся звонок телефона, и незнакомый голос скажет: "Я нашёл вашу собаку, миссис Смайлс". И она сядет на поезд, которые здесь даже не ходят, и навсегда выберется из этого бесконечного цикла.
Но Лютик не объявлялся. Рассудок Гольсии неконтролируемо сходил с привычной орбиты - отчаянье поглощало её. Она стала ломать вещи, иногда причинять физический ущерб родным и соседям и невероятно часто писать. Обрывки неупорядоченных мыслей и образов на мятой бумаге, последние остатки разума, подкреплённые словами: "За все вопросы ответственен мой муж - Александр Б."
Одной дождливой ночью Гольсия отворила дверь самого старого из соседских домов, стоявшего у края скалы прямо над морем. По слухам в нём жила ведьма или кто-то вроде того, а покосившиеся стены и подгнившее дерево обшивки только подкрепляли эти слухи. Гольсия будто сорвалась с цепи - из разбитых окон то и дело вылетали небольшие вещи, минуя обрыв, и с плеском приземляясь в тёмную морскую воду. Когда её силы иссякли, миссис Смайлс подошла к старому ржавому телескопу, стоявшему у окна. Она заглянула в него, и её захлестнула волна неведомых ощущений. Она смотрела в море и видела в нём жёлтый свет окон. Будто она, этот дом и его полубезумная старая хозяйка оказались на глубине сотен метров. Старая напуганная женщина забилась в угол дома, ничего не соображая от страха. Она была явно не в себе. Она, но не Гольсия. Гольсия будто всю жизнь знала, что этот день настанет. Она либо спасётся из своей прекрасной тюрьмы, либо сгорит дотла. Капли дождя стекали по оконному стеклу, сквозь которое отчётливо вырисовывалась дикая улыбка Гольсии, озаряемая светом сиреневых молний.
Она вышла на улицу, но упала на сырую землю, не отойдя и на несколько метров от дома. Скользкая грязь отнесла её чуть ниже по склону. Шум грозы был настолько громким, что Гольсия не различала других звуков вокруг. Она подняла глаза и увидела перед собой горы, те самые, на которые так любила смотреть. Сегодня они были какими-то особенно манящими, но в то же время чужими и лживыми. Гольсия рассматривала трещины и склоны скал, и каждое тёмное пятно казалось глубокой пещерой. От этой мысли замирало сердце - она всегда любила таинственность и прохладу пещер и всегда мечтала побывать в одной из них. Но вот - вспышка молнии, и входы в неведомые миры оказывались простыми углублениями в породе. Гольсия обернулась, и сквозь расплывающееся сознание ей померещилось, что на скале у моря стоит её муж Александр. Но вот, вспышка молнии, и фигура исчезла. Она лежала в ледяной слякоти, и чёрное небо над головой смешивалось с серым грозовым морем под ногами. Она уже не была тем человеком, которым была совсем недавно, её не волновал ни её дом с деревянным забором, ни её семья, ни её чёртов пёс. Она смотрела на мир, погружающийся во тьму, и испытывала, пожалуй, лучшее чувство в мире - у неё не было к себе ни единого вопроса.
Её белая шуба в грязи и пыли будто истлела всего за одну ночь, как, впрочем, истлела и Гольсия. Она довольно быстро стёрлась из привычной книги жизни, превратившись в городскую легенду. Что послужило причиной её безумия? Искала ли она истинного понимания или просто хотела привлечь к себе внимание? Как, казалось бы, абсолютно счастливый человек, может морально раздавить себя, создав для себя иллюзию лучшего мира?
Знаете... Иногда полезно перестать задавать себе вопросы.
Гольсия стоит во дворе, приминая ногами тёмно-зелёную, ещё сырую от росы траву. Перед ней то и дело маячит Лютик - молодой здоровый пёс, которого они завели совсем недавно. Лютик то прыгает, то кувыркается, то припадает к земле, зарываясь носом в стебли и путаясь в поводке.
- Почему ты должен жить на привязи? - спрашивает его Гольсия, - ты ведь верный пёс и никуда не убежишь. А если убежишь, то обязательно вернёшься. Собаки всегда возвращаются. Это преподаст тебе очень ценный урок.
Она достаёт из кармана клочок бумаги и ручку. Вверху она указывает адрес, который кажется немного бессмысленным, потому что в их небольшом посёлке каждый знает каждого, и любой дом можно отыскать за пару минут. Ниже она указывает... некоторый список. Удивительный хаотичный набор всех её мыслей за последние несколько лет. Все её качества, стремления, желания, задавленные размеренной семейной жизнью. Все эти слова находятся на таком метафизическом уровне, о котором люди порой даже не задумываются. Это как описать собственную душу или феномен человеческой души и сознания в целом.
Гольсия осторожно закрепляет сложенный в несколько раз листок на ошейнике и отстёгивает поводок. Пёс делает рывок и радостно перепрыгивает ограду.
С тех пор Гольсия будто бы изменилась. Её взгляд помутнел, а сама она начала медленно угасать. Она ходила по соседским домам, спускалась к морю, выходила на грунтовую дорогу за пределами посёлка в поисках своего пса. Со стороны можно было бы сказать, что она винит себя в его исчезновении, но она-то знала наверняка, что желание его найти крепнет с каждым днём по совершенно иной причине. В глубине души Гольсия лелеяла робкую надежду на то, что в мире найдётся человек, который её поймёт. Что однажды в её доме раздастся звонок телефона, и незнакомый голос скажет: "Я нашёл вашу собаку, миссис Смайлс". И она сядет на поезд, которые здесь даже не ходят, и навсегда выберется из этого бесконечного цикла.
Но Лютик не объявлялся. Рассудок Гольсии неконтролируемо сходил с привычной орбиты - отчаянье поглощало её. Она стала ломать вещи, иногда причинять физический ущерб родным и соседям и невероятно часто писать. Обрывки неупорядоченных мыслей и образов на мятой бумаге, последние остатки разума, подкреплённые словами: "За все вопросы ответственен мой муж - Александр Б."
Одной дождливой ночью Гольсия отворила дверь самого старого из соседских домов, стоявшего у края скалы прямо над морем. По слухам в нём жила ведьма или кто-то вроде того, а покосившиеся стены и подгнившее дерево обшивки только подкрепляли эти слухи. Гольсия будто сорвалась с цепи - из разбитых окон то и дело вылетали небольшие вещи, минуя обрыв, и с плеском приземляясь в тёмную морскую воду. Когда её силы иссякли, миссис Смайлс подошла к старому ржавому телескопу, стоявшему у окна. Она заглянула в него, и её захлестнула волна неведомых ощущений. Она смотрела в море и видела в нём жёлтый свет окон. Будто она, этот дом и его полубезумная старая хозяйка оказались на глубине сотен метров. Старая напуганная женщина забилась в угол дома, ничего не соображая от страха. Она была явно не в себе. Она, но не Гольсия. Гольсия будто всю жизнь знала, что этот день настанет. Она либо спасётся из своей прекрасной тюрьмы, либо сгорит дотла. Капли дождя стекали по оконному стеклу, сквозь которое отчётливо вырисовывалась дикая улыбка Гольсии, озаряемая светом сиреневых молний.
Она вышла на улицу, но упала на сырую землю, не отойдя и на несколько метров от дома. Скользкая грязь отнесла её чуть ниже по склону. Шум грозы был настолько громким, что Гольсия не различала других звуков вокруг. Она подняла глаза и увидела перед собой горы, те самые, на которые так любила смотреть. Сегодня они были какими-то особенно манящими, но в то же время чужими и лживыми. Гольсия рассматривала трещины и склоны скал, и каждое тёмное пятно казалось глубокой пещерой. От этой мысли замирало сердце - она всегда любила таинственность и прохладу пещер и всегда мечтала побывать в одной из них. Но вот - вспышка молнии, и входы в неведомые миры оказывались простыми углублениями в породе. Гольсия обернулась, и сквозь расплывающееся сознание ей померещилось, что на скале у моря стоит её муж Александр. Но вот, вспышка молнии, и фигура исчезла. Она лежала в ледяной слякоти, и чёрное небо над головой смешивалось с серым грозовым морем под ногами. Она уже не была тем человеком, которым была совсем недавно, её не волновал ни её дом с деревянным забором, ни её семья, ни её чёртов пёс. Она смотрела на мир, погружающийся во тьму, и испытывала, пожалуй, лучшее чувство в мире - у неё не было к себе ни единого вопроса.
Её белая шуба в грязи и пыли будто истлела всего за одну ночь, как, впрочем, истлела и Гольсия. Она довольно быстро стёрлась из привычной книги жизни, превратившись в городскую легенду. Что послужило причиной её безумия? Искала ли она истинного понимания или просто хотела привлечь к себе внимание? Как, казалось бы, абсолютно счастливый человек, может морально раздавить себя, создав для себя иллюзию лучшего мира?
Знаете... Иногда полезно перестать задавать себе вопросы.
воскресенье, 11 января 2015
Неосознанные сновидения.
"Этого времени хватает серой лисе на то, чтобы сложить из бумаги снежинку".
Вот и всё, последний шаг, последний рывок, и мы свободны. Моя задача - убедить тебя в том, что я могу тебе помочь. Ты неохотно соглашаешься, и я перелезаю на переднее сидение белого минивэна, усевшись рядом с тобой. Первым делом ты просишь у меня цепочку от ключей, и я неимоверно долго пытаюсь снять её с общего брелка. Наконец, она поддаётся, и я неуверенно протягиваю её тебе. Неожиданно я чувствую прикосновение твоих губ к своим. Это так невероятно волнующе, что голова начинает кружиться. Я хочу сообщить тебе плохие новости, но сейчас совсем не до того.
Ты показываешь мне экран телефона с сообщением от пятнадцатилетней темноволосой девушки. По её словам можно понять, что где-то там прямо сейчас она плачет. Какая ирония, с возрастом ты становишься на место причин своих когда-то пролитых слёз.
Я хочу что-то сказать тебе, но ты уже бежишь в назначенный двор, и я, скользя по снегу и спотыкаясь, никак не могу за тобой успеть. Наконец, я вбегаю в подъезд вслед за тобой и забегаю на этаж выше, не увидев тебя, затаившегося под лестницей. Передо мной оказывается высокий мужчина с квадратными чертами лица, вручающий молодой девушке пакет героина. Его глаза наполняются яростью, и я поворачиваю назад, снова пробегая мимо тебя. Я осознаю, что не могу тебя бросить, но инстинкт самосохранения несёт меня вперёд. Я слышу за спиной крик о том, что лучше бы мне остановиться, если я хочу жить, но ноги не слушают, и я выбегаю во двор, ища на дороге глазами наш минивэн.
Обе ноги прострелены, но я будто и вовсе не чувствую их. Я лежу на больничной койке, и всё, о чём я могу думать - это то, что случилось с тобой. Я жду, что ты появишься, что появится хотя бы одна весточка, и вот - она появляется. Объявлен пропавшим. Ты мёртв. И я никого не могу в этом винить, кроме себя и своей неуклюжести и бесполезности. Мир будто меркнет за одно мгновение. Меня спрашивают, как тебя на самом деле звали, а также ещё пару фактов, необходимых для каких-то бумаг. Это спрашивает сам босс, на которого ты работал много лет. А в итоге после пятнадцатиминутного разговора я знаю тебя лучше, чем кто-либо на этой планете.
Время летит неумолимо. Я сижу в душной столовой в старом городе, и серые стены уже не наводят тоску. В них осталась только лишь пустота. Я стою в очереди, нервно теребя краешек красного подноса, и вдруг замечаю крайне необычный заказ, пробиваемый человеком, стоящим через несколько позиций очереди впереди. Хлеб со сметаной, макаронами и какой-то невыносимо пахнущей приправой. Какой своеобразный вкусовой коктейль. Такое безмерно любил только один человек на моей памяти. Неожиданно, будто почувствовав разряд тока, я поднимаю глаза...
Пятнадцать минут. Этого времени хватает серой лисе, чтобы сложить снежинку из бумаги.
Вот и всё, последний шаг, последний рывок, и мы свободны. Моя задача - убедить тебя в том, что я могу тебе помочь. Ты неохотно соглашаешься, и я перелезаю на переднее сидение белого минивэна, усевшись рядом с тобой. Первым делом ты просишь у меня цепочку от ключей, и я неимоверно долго пытаюсь снять её с общего брелка. Наконец, она поддаётся, и я неуверенно протягиваю её тебе. Неожиданно я чувствую прикосновение твоих губ к своим. Это так невероятно волнующе, что голова начинает кружиться. Я хочу сообщить тебе плохие новости, но сейчас совсем не до того.
Ты показываешь мне экран телефона с сообщением от пятнадцатилетней темноволосой девушки. По её словам можно понять, что где-то там прямо сейчас она плачет. Какая ирония, с возрастом ты становишься на место причин своих когда-то пролитых слёз.
Я хочу что-то сказать тебе, но ты уже бежишь в назначенный двор, и я, скользя по снегу и спотыкаясь, никак не могу за тобой успеть. Наконец, я вбегаю в подъезд вслед за тобой и забегаю на этаж выше, не увидев тебя, затаившегося под лестницей. Передо мной оказывается высокий мужчина с квадратными чертами лица, вручающий молодой девушке пакет героина. Его глаза наполняются яростью, и я поворачиваю назад, снова пробегая мимо тебя. Я осознаю, что не могу тебя бросить, но инстинкт самосохранения несёт меня вперёд. Я слышу за спиной крик о том, что лучше бы мне остановиться, если я хочу жить, но ноги не слушают, и я выбегаю во двор, ища на дороге глазами наш минивэн.
Обе ноги прострелены, но я будто и вовсе не чувствую их. Я лежу на больничной койке, и всё, о чём я могу думать - это то, что случилось с тобой. Я жду, что ты появишься, что появится хотя бы одна весточка, и вот - она появляется. Объявлен пропавшим. Ты мёртв. И я никого не могу в этом винить, кроме себя и своей неуклюжести и бесполезности. Мир будто меркнет за одно мгновение. Меня спрашивают, как тебя на самом деле звали, а также ещё пару фактов, необходимых для каких-то бумаг. Это спрашивает сам босс, на которого ты работал много лет. А в итоге после пятнадцатиминутного разговора я знаю тебя лучше, чем кто-либо на этой планете.
Время летит неумолимо. Я сижу в душной столовой в старом городе, и серые стены уже не наводят тоску. В них осталась только лишь пустота. Я стою в очереди, нервно теребя краешек красного подноса, и вдруг замечаю крайне необычный заказ, пробиваемый человеком, стоящим через несколько позиций очереди впереди. Хлеб со сметаной, макаронами и какой-то невыносимо пахнущей приправой. Какой своеобразный вкусовой коктейль. Такое безмерно любил только один человек на моей памяти. Неожиданно, будто почувствовав разряд тока, я поднимаю глаза...
Пятнадцать минут. Этого времени хватает серой лисе, чтобы сложить снежинку из бумаги.
вторник, 16 декабря 2014
Неосознанные сновидения.
Всё кончено. Мы никогда не вернёмся домой. Осталось лишь это серое море и высокие безликие этажи полупустого хостела. Все уехали, оставив любезно "позаимствованные" нами мелочи, и вот, мы одни - вдали от всего, что было нам близко. Без денег, без работы, без какого-либо шанса найти её. Без связей с внешним миром, без людей, за исключением двух администраторов хостела на первом этаже.
Я сворачиваюсь клубочком на пустой деревянной кровати и смотрю, как за окном накрапывает мелкий холодный дождь. В другом конце коридора слышится смех - как всегда кому-то весело без меня. Никто не войдёт сюда, никто не поможет.
Ничего больше не будет.
Я сворачиваюсь клубочком на пустой деревянной кровати и смотрю, как за окном накрапывает мелкий холодный дождь. В другом конце коридора слышится смех - как всегда кому-то весело без меня. Никто не войдёт сюда, никто не поможет.
Ничего больше не будет.
Неосознанные сновидения.
За высокими кристально чистыми окнами простираются белые снега, укрытые мягкими лучами розового заката. Она сидит на высоком стуле и смотрит вдаль, её тёмные кудри спадают на аккуратные плечи, стянутые строгим белым платьем. Свечи мерно горят.
На время всё вокруг исчезает и я стою, поёживаясь, между двух стеклянных стен у двери, выходящей прямо на снег. Ты рядом, как всегда из ниоткуда, и внутри всё переворачивается и трепещет. Я вижу тебя, я чувствую тебя, чувствую твоё едва-заметное прикосновение, я тебя очень сильно боюсь. Я даю тебе исчезнуть.
Мысли о тебе не покидают меня, как и страх. Но ощущение скованности обществом отступает, и вскоре всё место в моей голове начинаешь занимать исключительно ты. Я готова встретить тебя, готова идти за тобой. Но в порту пристаёт большой корабль. Они сходят на берег, они убивают, они взрывают всё вокруг. Я прячусь где-то на чердаке, кашляя от едкого дыма, и что-то внутри меня до последнего верит, что ты придёшь за мной. Потому что ты знаешь, что я готова, ты всегда всё знаешь! И ты просто не можешь меня не спасти.
Но вот последний док уходит под воду вместе со всем, что было на нём. Я одна посреди огромного бесконечного океана, цепляюсь за промокшую тонкую доску и пытаюсь бороться за жизнь.
Почему, V, почему ты не пришёл?
На время всё вокруг исчезает и я стою, поёживаясь, между двух стеклянных стен у двери, выходящей прямо на снег. Ты рядом, как всегда из ниоткуда, и внутри всё переворачивается и трепещет. Я вижу тебя, я чувствую тебя, чувствую твоё едва-заметное прикосновение, я тебя очень сильно боюсь. Я даю тебе исчезнуть.
Мысли о тебе не покидают меня, как и страх. Но ощущение скованности обществом отступает, и вскоре всё место в моей голове начинаешь занимать исключительно ты. Я готова встретить тебя, готова идти за тобой. Но в порту пристаёт большой корабль. Они сходят на берег, они убивают, они взрывают всё вокруг. Я прячусь где-то на чердаке, кашляя от едкого дыма, и что-то внутри меня до последнего верит, что ты придёшь за мной. Потому что ты знаешь, что я готова, ты всегда всё знаешь! И ты просто не можешь меня не спасти.
Но вот последний док уходит под воду вместе со всем, что было на нём. Я одна посреди огромного бесконечного океана, цепляюсь за промокшую тонкую доску и пытаюсь бороться за жизнь.
Почему, V, почему ты не пришёл?
воскресенье, 09 ноября 2014
Неосознанные сновидения.
Я - важное лицо в политике небольшого уэльского города. Название походит на имя "Артур", может, так и звучит. Город выглядит скорее как лагерь или небольшая деревушка.
Я должна была отдать меч, как символ силы, очки, как символ мудрости, и какой-то пергамент, как символ сакрального доверия трём людям. Меч я отдала храброму темноволосому воину, потому что считала его лучшим из рыцарей, пергамент кому-то ещё, а вот с очками никак не могла определиться. В это же время начинались какие-то политические волнения, и мне нужно было также решить, как с ними разобраться. И я не нашла ничего лучше, как подхватить ходивший в народе лозунг: "Во всём виновата королева!". Французская, не наша. Я попросила одного из рыцарей доставить в здание суда французскую королеву, а другим - созвать весь народ в это здание. Но осознала страшную вещь - я не знаю, по каким обвинениям её судить. У меня была книжка с основными законами и правилами (по идее), но я никак не могла найти в ней именно статьи законов. Я отправилась в шатёр к трём женщинам с полумагическими способностями, и мы вместе нашли несколько подтверждений того, что королева не раз высказывалась о том, что: "Уэльс - не государство, Артур - не город, по вине правительства он наполнен безмозглыми вонзающимися консервными банками и ничего более". Также мы нашли сведения о том, что она ведёт крайне распутный образ жизни. Оснований для суда, по сути, никаких, но я шла в здание суда с мыслью о том, что всё это можно обернуть в сильную речь, которая её опорочит, и заставит народ всколыхнуться. А в такое время приговорить человека к смертной казни путём пламенных речей не так уж и сложно.
Я должна была отдать меч, как символ силы, очки, как символ мудрости, и какой-то пергамент, как символ сакрального доверия трём людям. Меч я отдала храброму темноволосому воину, потому что считала его лучшим из рыцарей, пергамент кому-то ещё, а вот с очками никак не могла определиться. В это же время начинались какие-то политические волнения, и мне нужно было также решить, как с ними разобраться. И я не нашла ничего лучше, как подхватить ходивший в народе лозунг: "Во всём виновата королева!". Французская, не наша. Я попросила одного из рыцарей доставить в здание суда французскую королеву, а другим - созвать весь народ в это здание. Но осознала страшную вещь - я не знаю, по каким обвинениям её судить. У меня была книжка с основными законами и правилами (по идее), но я никак не могла найти в ней именно статьи законов. Я отправилась в шатёр к трём женщинам с полумагическими способностями, и мы вместе нашли несколько подтверждений того, что королева не раз высказывалась о том, что: "Уэльс - не государство, Артур - не город, по вине правительства он наполнен безмозглыми вонзающимися консервными банками и ничего более". Также мы нашли сведения о том, что она ведёт крайне распутный образ жизни. Оснований для суда, по сути, никаких, но я шла в здание суда с мыслью о том, что всё это можно обернуть в сильную речь, которая её опорочит, и заставит народ всколыхнуться. А в такое время приговорить человека к смертной казни путём пламенных речей не так уж и сложно.
четверг, 16 октября 2014
Неосознанные сновидения.
Я выхожу в коридор и вижу тебя. Ты стоишь, прислонившись к жёлтому грузовику, на тебе жёлтая куртка, и твоё лицо кажется мне таким безумно красивым. Я иду тихо, чтобы не разбудить остальных.
- Кто ты?
- Я здесь, чтобы убедиться, что тебя читают.
Мы оказываемся на улице, кругом тропический лес и почти проливной дождь. Ты целуешь меня, и в моей голове возникают одни и те же слова: "Do it for him".
Мы уходим от этого мира на далёкий берег океана, катаемся с огромных песчаных гор и заливисто смеёмся. Мы идём вдоль кромки воды, и я рассказываю тебе всё о своей жизни, об острове четырнадцать лет назад, обо всём на свете.
Мы постарели, и, скатившись с песчаной горы, я не обнаруживаю тебя. Наконец, ты появляешься следом и падаешь на землю. Мы с детьми подбегаем к тебе и видим маленькую разбитую бутылочку на песке. Я начинаю кричать, бояться и умолять, но ты лишь мягко улыбаешься и произносишь:
- То, что треснуло, не сможет сломаться.
Но оно ломается. И ломаешься ты. Мы с Томми и Лили быстро уходим в джунгли. В них темно, дождливо и совсем не так тепло и солнечно, как на нашем берегу. Теперь единственное место, куда мы можем податься - это Заповедник.
На входе стоят мужчина и женщина с длинными чёрно-бело-фиолетовыми дредами. Они говорят, что единственный способ попасть в Заповедник - отдать человеческие волосы. Много волос, у нас троих столько не наберётся. Пока она отвлекается, Лили срезает её дреды и бросает в корзину, женщина считает их и пропускает нас. Внутри ещё более темно и мрачно. Нам дают три факела из волос: один большой и два поменьше. Мы скитаемся вдоль хижин, реки, деревьев, как вдруг я вижу у входа какой-то свет. Я бегу на него и будто вижу ангела, дети бегут за мной, но женщина в белом быстро исчезает.
Я сажусь на камень и разворачиваю твоё последнее письмо. Наконец-то мне хватило сил.
- Кто ты?
- Я здесь, чтобы убедиться, что тебя читают.
Мы оказываемся на улице, кругом тропический лес и почти проливной дождь. Ты целуешь меня, и в моей голове возникают одни и те же слова: "Do it for him".
Мы уходим от этого мира на далёкий берег океана, катаемся с огромных песчаных гор и заливисто смеёмся. Мы идём вдоль кромки воды, и я рассказываю тебе всё о своей жизни, об острове четырнадцать лет назад, обо всём на свете.
Мы постарели, и, скатившись с песчаной горы, я не обнаруживаю тебя. Наконец, ты появляешься следом и падаешь на землю. Мы с детьми подбегаем к тебе и видим маленькую разбитую бутылочку на песке. Я начинаю кричать, бояться и умолять, но ты лишь мягко улыбаешься и произносишь:
- То, что треснуло, не сможет сломаться.
Но оно ломается. И ломаешься ты. Мы с Томми и Лили быстро уходим в джунгли. В них темно, дождливо и совсем не так тепло и солнечно, как на нашем берегу. Теперь единственное место, куда мы можем податься - это Заповедник.
На входе стоят мужчина и женщина с длинными чёрно-бело-фиолетовыми дредами. Они говорят, что единственный способ попасть в Заповедник - отдать человеческие волосы. Много волос, у нас троих столько не наберётся. Пока она отвлекается, Лили срезает её дреды и бросает в корзину, женщина считает их и пропускает нас. Внутри ещё более темно и мрачно. Нам дают три факела из волос: один большой и два поменьше. Мы скитаемся вдоль хижин, реки, деревьев, как вдруг я вижу у входа какой-то свет. Я бегу на него и будто вижу ангела, дети бегут за мной, но женщина в белом быстро исчезает.
Я сажусь на камень и разворачиваю твоё последнее письмо. Наконец-то мне хватило сил.
понедельник, 06 октября 2014
Неосознанные сновидения.
Она направляет на меня оружие, и я вижу, как её лицо складывается в болезненно-горькую гримасу. Я знаю, что она ждёт моих последних слов.
- Ты знаешь моего отца?
Она одобрительно кивает. Я прошу помочь ему после моей смерти, но она надрывно шепчет, что не сможет этого сделать. Чего же мне попросить? Спасения моей сестры? Она не сможет. Да и всё это мелочи, всё это теряется на фоне моей главной цели - бунта, бунта, который изменит этот мир... Поэтому в свою последнюю секунду, не глядя в дуло направленного на меня обреза, я вскидываю кулак к небу и наполняю мир своим криком:
- СВОБОДУ СЕВЕРУ!
- Ты знаешь моего отца?
Она одобрительно кивает. Я прошу помочь ему после моей смерти, но она надрывно шепчет, что не сможет этого сделать. Чего же мне попросить? Спасения моей сестры? Она не сможет. Да и всё это мелочи, всё это теряется на фоне моей главной цели - бунта, бунта, который изменит этот мир... Поэтому в свою последнюю секунду, не глядя в дуло направленного на меня обреза, я вскидываю кулак к небу и наполняю мир своим криком:
- СВОБОДУ СЕВЕРУ!
воскресенье, 07 сентября 2014
Неосознанные сновидения.
"Давай же, поднимайся!" - я хватаю его за плечи и пытаюсь поднять, но он чертовски тяжёлый. Он смотрит своими тёмными глазами, и они, кажется, наполняются иногда искрой сознания, но совсем ненадолго. Мы в разрушенном доме, и дождь так предательски льётся сквозь крышу. Боги, ну хоть бы он не умер! Не здесь, не сейчас, не у меня на руках.
Но проходит время (может, день, а может, несколько лет), и всё позади. Он выжил. Теперь он носит белый халат, длинные волосы стали короткими, а на лице появилась жизнерадостная улыбка. Я называю его Док, потому что доктор Р... (кажется, это было длинное и околоскандинавское имя, но уже совершенно вылетело из головы) - как-то слишком официально, не для меня. Он напоминает Ричарда Алперта. Мы живём в удивительном мире, полном загадок и загадочных персон. Каждый человек обладает какой-то удивительной способностью, я вот, например, могу превращаться в кролика. Не очень полезно, конечно, но хотя бы что-то.
Я знала, когда у него начались проблемы - примерно в тот момент, когда кто-то узнал о его секретных разработках. Мы ехали в праворульной машине по длинной грунтовой дороге, уходящей вниз. Возможно, это был путь к спасению, не знаю, но он совершенно не нервничал и даже смеялся. В какой-то момент он повернулся ко мне и начал смотреть своим неотрывным проникновенным взглядом. "Не бросай руль!" - кричу ему я, но он будто бы не слышит, только осторожно прикасается своими губами к моим. Я стараюсь перехватить руль и одновременно дотянуться до педалей, но они почему-то находятся по разным сторонам салона, и управление даётся мне с трудом. Я сбиваю женщину и мужчину, под конец дороги машина переворачивается, но я не успеваю ничего понять, потому что она исчезает и я падаю на землю, будто бы никакой машины не было вообще. Передо мной небольшая баррикада, из-за которой открывается вид на дорогу. По ней бегут вооружённые люди. "Чёрт возьми, надо бежать!" - проносится у меня в голове, но рядом с собой я вижу ещё несколько людей. Это темноволосый парень, полная девушка и русый парень. "Бегите, бегите в лес!" - кричу я им, и они стремительно бросаются туда, превратившись в волка, свинью и зайца. Я превращаюсь в кролика и бросаюсь за ними. Мы долго бежим, слыша топот ног и выстрелы позади себя, но в итоге выходим к ферме. Вокруг снопы сена, деревянные заборы, люди, шныряющие туда-сюда, но нас никто не замечает. Я вижу мальчика лет двенадцати, на нём ковбойская шляпа, а на лице веснушки. Он показывает нам на кирпичный недостроенный сарай, полный бетона и строительных материалов. Я указываю волку на угол, в котором он может спрятаться, а свинью и зайца прячу в отдельной комнате. Сама иду на разведку и вижу, как люди, искавшие нас, проходят по ферме, не находят следов и удаляются. Я сообщаю своим друзьям о том, что здесь безопасно, отчего они на мгновение даже принимают человеческий облик, но потом мы снова становимся животными и тихо удаляемся обратно в лес. На выходе нам пришлось проскользнуть мимо большого стола, где собрались все фермеры. Я осторожно помещаю кролика из коричневой шершавой бумаги в карман нашего спасителя.
Почему те люди преследовали нас? Как нам спастись? Куда пропал Док? Где я должна искать его? Почему я должна искать его?
Я не знаю ответов на эти вопросы, но я точно знаю, что должна. И мы отправляемся на поиски.
Эти ребята стали на удивление верными друзьями.
Мы снова попали в какое-то недостроенное здание. Это была одна полуразрушенная комната без крыши и с деревянными полами. В ней стоял серый диван и куча строительного и не очень мусора. Я сказала ребятам оставаться здесь, а сама набралась смелости и выглянула наружу. За дверью стоял стул, на котором сидел привязанный и, кажется, уже мёртвый человек. Я видела, как последний удар нанесла блондинка в красном берете. Внезапно она направилась к двери. Мы с моими товарищами попытались спрятаться, принять облик предметов, но она почти сразу нас раскусила. Я попыталась заговорить с ней, но мои слова прервались ударом в лицо. Я приняла человеческий облик и теперь мы с ней сражались не на жизнь, а на смерть. Я чувствовала это ледяное веяние желания убить меня, но в какой-то момент осознала, что я сильнее её. И тут на полу я увидела до жути знакомый маленький топор. Я схватила его, повалила девушку в красном берете на диван и трижды полоснула по её горлу. Кровь на моих руках совсем не пугает. Это всё ради спасения себя. Ради спасения друзей. Ради Дока. В какой-то момент я увидела в углу едва-различимый призрак старого друга, которого когда-то знала. Он улыбнулся, взглянув на топорик, и я сразу поняла, почему же он был мне знаком.
Я обошла все локации в поисках Дока, но тщетно. В последнюю мне пришлось идти самой, слишком уж это было рискованно. Я проскользнула между двумя диванами, на которых спали крайне ужасного вида мужчины. Они были не человечески сильны, и на их лицах никак не читалось желание дружить и радоваться жизни. Я боялась, что мои кроличьи ушки (они почему-то не исчезли) выдадут меня, но мужчины так и не проснулись. Так я попала в огромный зал. Он освещался факелами, на стенах были изображены древние египетские иероглифы, и вообще всё это напоминало помещение гробницы, но было оооочень просторным и, кажется, безопасным. На полу спали люди в огромном количестве, подстелив под себя что придётся. Я выделила среди них одного - это был Мир. Я почему-то знала, что он сможет мне помочь, пусть он и простой солдат, воюющий на стороне тех, кто за мной охотится. Я подошла к нему и потрясла за плечо, он нехотя проснулся и посмотрел на меня. И тут я увидела что-то незримое. Я увидела все реплики, которые могу сейчас произнести, и меня просто поразило их количество. Я читала их и понимала, что мы виделись раньше, но в сотнях других жизней, где были связаны совершенно по-разному. Мне так хотелось рассказать обо всех этих жизнях, чтобы он тоже вспомнил, но сейчас мне нужно было выбрать что-то одно, то, что его убедит. Мир стал терять терпение, и я остановилась на двух фразах, которые уже тоже стёрлись из памяти. Он ответил немного скептично, но на его лице читалось, что я не ошиблась. Наконец, я спросила: "Где Док?" Мир произнёс несколько незначительных фраз, которые, вроде переводят тему или сообщают о его незнании, но в один момент взглянул каким-то особенно живым взглядом, таящим что-то, и произнёс: "Он запрещал памятникам превращаться в людей". Я на секунду впала в ступор, но начала понимать, что в этой фразе кроется разгадка того, чем занимался Док, его секретных разработках. Очевидно он наоборот пытался помочь тем, кто был статуей но имел возможность познать жизнь, но тот, кто запрещал им превращаться в людей, пытался этому помешать. "Но как мне его найти?" - недоумённо спросила я. "Видишь, какая красивая пирамида?" - кивнул Мир куда-то за мою спину.
Я бросилась к пирамиде с головой Сфинкса наверху. Пирамида была не такой большой, как показывают в кино, скорее размером с одноэтажный-двухэтажный дом. На задней стенке оказалось зияющие чёрным отверстие размером с кулак и электронная панель. Я нажала на пару кнопок, и из дыры раздался голос. Это был холодный чужой голос, но он говорил со мной так, будто ждал меня. Он попросил назвать своё имя и возраст. Я знала, что это тоже в своём роде загадка, кодовый вопрос. Я назвала имя, начинающееся на М и заканчивающееся на слог "Ка" (это было ключевым моментом), а возрастом указала 18, потому что это важное число, и только недавно вступивший во взрослую жизнь человек может попасть внутрь пирамиды. "Хорошо, что не Ариэль", - уже более мягко сказал голос, и я поняла, что это есть отзыв на правильный ответ на кодовый вопрос. В стене проявились очертания двух огромных дверей, и они начали потихоньку открываться, излучая таинственный свет.
Я была так близка, я знала, что где-то за ними лежит разгадка о местонахождении Дока, я почти увидела, что находится за ними...
Но проходит время (может, день, а может, несколько лет), и всё позади. Он выжил. Теперь он носит белый халат, длинные волосы стали короткими, а на лице появилась жизнерадостная улыбка. Я называю его Док, потому что доктор Р... (кажется, это было длинное и околоскандинавское имя, но уже совершенно вылетело из головы) - как-то слишком официально, не для меня. Он напоминает Ричарда Алперта. Мы живём в удивительном мире, полном загадок и загадочных персон. Каждый человек обладает какой-то удивительной способностью, я вот, например, могу превращаться в кролика. Не очень полезно, конечно, но хотя бы что-то.
Я знала, когда у него начались проблемы - примерно в тот момент, когда кто-то узнал о его секретных разработках. Мы ехали в праворульной машине по длинной грунтовой дороге, уходящей вниз. Возможно, это был путь к спасению, не знаю, но он совершенно не нервничал и даже смеялся. В какой-то момент он повернулся ко мне и начал смотреть своим неотрывным проникновенным взглядом. "Не бросай руль!" - кричу ему я, но он будто бы не слышит, только осторожно прикасается своими губами к моим. Я стараюсь перехватить руль и одновременно дотянуться до педалей, но они почему-то находятся по разным сторонам салона, и управление даётся мне с трудом. Я сбиваю женщину и мужчину, под конец дороги машина переворачивается, но я не успеваю ничего понять, потому что она исчезает и я падаю на землю, будто бы никакой машины не было вообще. Передо мной небольшая баррикада, из-за которой открывается вид на дорогу. По ней бегут вооружённые люди. "Чёрт возьми, надо бежать!" - проносится у меня в голове, но рядом с собой я вижу ещё несколько людей. Это темноволосый парень, полная девушка и русый парень. "Бегите, бегите в лес!" - кричу я им, и они стремительно бросаются туда, превратившись в волка, свинью и зайца. Я превращаюсь в кролика и бросаюсь за ними. Мы долго бежим, слыша топот ног и выстрелы позади себя, но в итоге выходим к ферме. Вокруг снопы сена, деревянные заборы, люди, шныряющие туда-сюда, но нас никто не замечает. Я вижу мальчика лет двенадцати, на нём ковбойская шляпа, а на лице веснушки. Он показывает нам на кирпичный недостроенный сарай, полный бетона и строительных материалов. Я указываю волку на угол, в котором он может спрятаться, а свинью и зайца прячу в отдельной комнате. Сама иду на разведку и вижу, как люди, искавшие нас, проходят по ферме, не находят следов и удаляются. Я сообщаю своим друзьям о том, что здесь безопасно, отчего они на мгновение даже принимают человеческий облик, но потом мы снова становимся животными и тихо удаляемся обратно в лес. На выходе нам пришлось проскользнуть мимо большого стола, где собрались все фермеры. Я осторожно помещаю кролика из коричневой шершавой бумаги в карман нашего спасителя.
Почему те люди преследовали нас? Как нам спастись? Куда пропал Док? Где я должна искать его? Почему я должна искать его?
Я не знаю ответов на эти вопросы, но я точно знаю, что должна. И мы отправляемся на поиски.
Эти ребята стали на удивление верными друзьями.
Мы снова попали в какое-то недостроенное здание. Это была одна полуразрушенная комната без крыши и с деревянными полами. В ней стоял серый диван и куча строительного и не очень мусора. Я сказала ребятам оставаться здесь, а сама набралась смелости и выглянула наружу. За дверью стоял стул, на котором сидел привязанный и, кажется, уже мёртвый человек. Я видела, как последний удар нанесла блондинка в красном берете. Внезапно она направилась к двери. Мы с моими товарищами попытались спрятаться, принять облик предметов, но она почти сразу нас раскусила. Я попыталась заговорить с ней, но мои слова прервались ударом в лицо. Я приняла человеческий облик и теперь мы с ней сражались не на жизнь, а на смерть. Я чувствовала это ледяное веяние желания убить меня, но в какой-то момент осознала, что я сильнее её. И тут на полу я увидела до жути знакомый маленький топор. Я схватила его, повалила девушку в красном берете на диван и трижды полоснула по её горлу. Кровь на моих руках совсем не пугает. Это всё ради спасения себя. Ради спасения друзей. Ради Дока. В какой-то момент я увидела в углу едва-различимый призрак старого друга, которого когда-то знала. Он улыбнулся, взглянув на топорик, и я сразу поняла, почему же он был мне знаком.
Я обошла все локации в поисках Дока, но тщетно. В последнюю мне пришлось идти самой, слишком уж это было рискованно. Я проскользнула между двумя диванами, на которых спали крайне ужасного вида мужчины. Они были не человечески сильны, и на их лицах никак не читалось желание дружить и радоваться жизни. Я боялась, что мои кроличьи ушки (они почему-то не исчезли) выдадут меня, но мужчины так и не проснулись. Так я попала в огромный зал. Он освещался факелами, на стенах были изображены древние египетские иероглифы, и вообще всё это напоминало помещение гробницы, но было оооочень просторным и, кажется, безопасным. На полу спали люди в огромном количестве, подстелив под себя что придётся. Я выделила среди них одного - это был Мир. Я почему-то знала, что он сможет мне помочь, пусть он и простой солдат, воюющий на стороне тех, кто за мной охотится. Я подошла к нему и потрясла за плечо, он нехотя проснулся и посмотрел на меня. И тут я увидела что-то незримое. Я увидела все реплики, которые могу сейчас произнести, и меня просто поразило их количество. Я читала их и понимала, что мы виделись раньше, но в сотнях других жизней, где были связаны совершенно по-разному. Мне так хотелось рассказать обо всех этих жизнях, чтобы он тоже вспомнил, но сейчас мне нужно было выбрать что-то одно, то, что его убедит. Мир стал терять терпение, и я остановилась на двух фразах, которые уже тоже стёрлись из памяти. Он ответил немного скептично, но на его лице читалось, что я не ошиблась. Наконец, я спросила: "Где Док?" Мир произнёс несколько незначительных фраз, которые, вроде переводят тему или сообщают о его незнании, но в один момент взглянул каким-то особенно живым взглядом, таящим что-то, и произнёс: "Он запрещал памятникам превращаться в людей". Я на секунду впала в ступор, но начала понимать, что в этой фразе кроется разгадка того, чем занимался Док, его секретных разработках. Очевидно он наоборот пытался помочь тем, кто был статуей но имел возможность познать жизнь, но тот, кто запрещал им превращаться в людей, пытался этому помешать. "Но как мне его найти?" - недоумённо спросила я. "Видишь, какая красивая пирамида?" - кивнул Мир куда-то за мою спину.
Я бросилась к пирамиде с головой Сфинкса наверху. Пирамида была не такой большой, как показывают в кино, скорее размером с одноэтажный-двухэтажный дом. На задней стенке оказалось зияющие чёрным отверстие размером с кулак и электронная панель. Я нажала на пару кнопок, и из дыры раздался голос. Это был холодный чужой голос, но он говорил со мной так, будто ждал меня. Он попросил назвать своё имя и возраст. Я знала, что это тоже в своём роде загадка, кодовый вопрос. Я назвала имя, начинающееся на М и заканчивающееся на слог "Ка" (это было ключевым моментом), а возрастом указала 18, потому что это важное число, и только недавно вступивший во взрослую жизнь человек может попасть внутрь пирамиды. "Хорошо, что не Ариэль", - уже более мягко сказал голос, и я поняла, что это есть отзыв на правильный ответ на кодовый вопрос. В стене проявились очертания двух огромных дверей, и они начали потихоньку открываться, излучая таинственный свет.
Я была так близка, я знала, что где-то за ними лежит разгадка о местонахождении Дока, я почти увидела, что находится за ними...